(Фамилии изменены, все совпадения случайны)

В июле 2024 года 63-летняя вологжанка Смирнова подыскивала себе жилье, чтобы разъехаться с дочерью, Соколовой, которая помогала с поисками и покупкой помещения.

Соколова нашла объявление на сайте объявлений: предлагали купить квартиру площадью в 30,8 кв. м. за 1 750 000 руб. Жить предстояло на ул. Комсомольской г. Вологды.

При просмотре квартиры ее 62-летняя хозяйка Петрова была доброжелательной, разговорчивой. Рассказала, что продает квартиру, потому что переезжает к сыну в Москву.

Квартира понравилась, стороны вышли на сделку. Смирнова передала 1 750 000 руб. наличными еще до заключения договора купли-продажи. 25 июля стороны совместно посетили МФЦ: обратились с заявлениями о государственном кадастровом учете сделки с недвижимостью и сдали подписанный договор купли-продажи.

Затем начались странности. Петрова стала уклоняться от подписания акта приема-передачи квартиры, и спустя время Смирнова узнала, что 29 июля продавец написала заявление на приостановление регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество.

Смирнова обратилась в суд с иском о признании права собственности на квартиру, по которой в МФЦ сданы документы и переданы денежные средства. В ходе рассмотрения дела изменила исковые требования и попросила также обязать Петрову передать квартиру и зарегистрировать переход права собственности на нее.

Продавец направила встречный иск, в котором просила признать договор купли-продажи недействительным, как совершенный под влиянием существенного заблуждения. Указала, что проходит потерпевшей по уголовному делу и давала показания о том, что в начале июля с ней связались из «Министерства культуры», «сотрудник» которого заявил, что Петрова подозревается в получении кредита и переводе денег иностранному военному формированию. Мошенники убедили ее перевести деньги со своего счета.

Затем один из злоумышленников продолжил обманывать женщину. Он выложил ее квартиру на продажу с пониженной стоимостью якобы с целью выявления мошенников. Интересующимся представлялся сыном пенсионерки. Позже намекнул женщине, что Соколова, связавшаяся с ним по объявлению, может оказаться мошенницей.

Петрова рассказывала «сыну» про этапы сделки, и, получив 1 750 000 руб. за квартиру, владелица жилья перевела ему деньги на продиктованный номер карты.

Когда мошенники перестали выходить на связь, она осознала, что стала жертвой преступления, и обратилась в полицию и МФЦ, чтобы не лишиться своего единственного жилья – той самой спорной квартиры.

Также Петрова заявила, что помогающая матери Соколова догадывалась о неправомерности сделки, но не придавала значения обстоятельствам. Она не придала значения и факту оплаты сделки наличными деньгами и по заниженной по отношению к аналогичным сделкам по городу цене. По словам Петровой, Соколова знала, что ее «сына» заблокировали на сайте объявлений, ей не рекомендовали совершать сделку.

При рассмотрении дела судом была назначена судебная психолого-психиатрическая экспертиза. Она показала, что подэкспертная верила, что продажа квартиры будет мнимой для того, чтобы обезвредить мошенников, и чувствовала сопричастность. Находилась в состоянии эмоционального напряжения, постоянно была на связи. Из квартиры выезжать не собиралась, и была удивлена тому факту, что покупатели «на свободе».

Экспертной комиссией сделан вывод, что на момент юридически значимого периода Петрова находилась в психологическом состоянии заблуждения, не могла понимать значение своих действий и руководить ими, а также не могла оценивать правовые последствия сделки по отчуждению квартиры.

Изучив обстоятельства дела, Вологодский городской суд удовлетворил требования продавца и признал сделку недействительной. При этом взыскал с женщины в пользу Смирновой уплаченные по договору денежные средства в сумме 1 750 000 руб.

В удовлетворении исковых требований Смирновой было отказано.
Вологодский областной суд оставил решение суда первой инстанции без изменения.