Фамилии изменены, совпадения случайны.
В декабре 2002 года умерла 84-летняя мать семейства. Среди наследства остались два земельных участка и жилой дом в одной из деревень Сямженского района.
Сын женщины, Ковалев, получил от своей сестры, Шлеповой, доверенность на ведение дела о передаче причитающегося ей наследственного имущества после умершей матери.
В мае 2003 года Ковалев от своего имени и от имени сестры обратился к нотариусу с заявлением о принятии наследства и выдаче свидетельства о праве на наследство по закону. Так они стали наследниками.
Много лет спустя, уже в наше время, Шлепова узнала, что в октябре 2023 года нотариус выдал ее брату свидетельство о праве на наследство по закону. Что удивительно, единственным наследником их матери в этом документе был указан Ковалев.
В ноябре брат дарит своему сыну, Ковалеву-младшему, спорное имущество (участки и дом), и практически спустя год умирает. Отстаивать права на долю в наследстве матери Шлеповой, ныне 70-летней пенсионерке, живущей в Архангельской области, пришлось в суде.
В исковом заявлении она просила:
- Признать недействительным свидетельство о праве на наследство по закону, выданное нотариусом в 2023 году;
- Уменьшить долю брата в праве собственности с целой до ½;
- Признать недействительным заключенный между Ковалевым и его 44-летним сыном Ковалевым-младшим договор дарения недвижимого имущества в части передачи ½ доли спорного имущества;
- прекратить право собственности племянника на ½ доли имущества;
- признать за Шлеповой в порядке наследования по закону, право собственности на ½ доли в праве общей долевой собственности.
Ковалев-младший с требованиями не согласился. Утверждал, что истица сама согласилась передать брату спорное имущество и неоднократно говорила, что он должен оформить все на себя.
Рассказал, что отец каждое лето приезжал в унаследованный дом, чинил его, проводил в нем время, косил траву, облагораживал участки, построил вместе с ним, его сыном, беседку, баню, колодец, дровяник, возвел забор и многое другое. При этом истица в редких случаях приезжала как гость на несколько часов, расходов не несла и успевала «лайкать» фото с участков в социальных сетях.
Также Ковалев-младший называл себя добросовестным приобретателем, а потом и вовсе направил встречный иск, в котором просил признать за ним право на спорное имущество в порядке приобретательной давности.
Тогда в деле появился ответ нотариуса. В нем он пояснил, что ошибочно выдал документ на дом и земельные участки только на Ковалева: в наследственном деле имеются два заявления от брата, из которых второе - по доверенности от Шлеповой, а нотариус посчитал их заявлениями от одного лица. В уменьшении доли Ковалева в наследственном имуществе до ½ доли нотариус не возражал.
Но что с приобретательной давностью? Выяснилось, что с 2002 года до 2012 года каких-либо действий со стороны наследников, свидетельствующих о добросовестном, открытом и непрерывном владении как своим собственным недвижимым имуществом предпринято не было. Свидетели – жители деревни, родственники сторон - показали, что лишь в 2012 году наследники стали приезжать в дом, облагораживать участок и строиться на нем. Об этом же говорили и другие доказательства по делу.
Итак, факт давностного владения недвижимостью (в течение 15 лет, добросовестно, открыто и непрерывно) установлен не был, как не были найдены и основания для удовлетворения требований Ковалева-младшего.
При этом мужчину нельзя назвать и добросовестным приобретателем: он, проявив достаточную осмотрительность, мог выяснить обстоятельства выдачи свидетельства о праве на наследство.
В итоге Сямженский районный суд удовлетворил исковые требования Шлеповой, ее племяннику отказал.
Рассмотрев апелляционную жалобу Ковалева-младшего, Вологодский областной суд оставил ее без удовлетворения, решение суда первой инстанции – без изменения.